Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
Для развития успеха у Альяры имелось три корвета типа «Друммонд» с ракетами «Экзосет» MM-38. Как пишет М. П. Сиарони в книге «Авианосец в опасности», их «большим преимуществом был малый размер, из чего следовало, что они появлялись на экранах РЛС противника только тогда, когда находились на расстоянии около 20 морских миль от британских кораблей, в то время как противник обнаруживался их французским радаром Томпсон-CSF323 с гораздо большей дистанции. Это означало бы, что у них будет преимущество в том, что они смогут стрелять первыми и даже скрыться, прежде чем будут контратакованы». Правда, следует учитывать, что в воздухе над британской эскадрой дежурили вертолеты «Си Кинг» HAS.5, способные засечь морские цели c дистанции, превышающей дальность прямой видимости корабельных РЛС, и что глубина британского боевого порядка исключала возможность прорыва к авианосцам, минуя корабли передового дозора.
В 21:00 для уточнения местоположения вражеского соединения был выслан на разведку «Треккер» №2-AS-26, командир – капитан 3 ранга Э. В. Гойтия. Он осуществлял поиск в юго-восточном направлении, летя на малой высоте, настолько низко над морем, насколько было допустимо, управляя машиной по приборам. Из-за плотной облачности ночь выдалась темной. Время от времени самолет поднимался выше, кратковременно включал радиолокатор и опять снижался. Частота и продолжительность этих «подскоков» выбирались с таким расчетом, чтобы избежать захвата британскими РЛС и средствами РЭР. Около 23:00 в точке с координатами 50º00′ ю.ш. 56º25′ з.д. были обнаружены одна большая и три средние цели – на этот раз, по-видимому, в самом деле часть британской авианосной группы, хотя фактически она находилась несколько южнее, чем доложил Гойтия. Британцы, в свою очередь, видели самолет на экранах радаров, о чем в его кабине красноречиво сигнализировала система предупреждения об облучении.
Не став долго искушать судьбу, Гойтия повернул на обратный северо-западный курс. Однако при подлете к авианосцу с эсминца «Эркулес», находившегося на левом фланге боевого охранения «25 мая», сообщили, что самолет преследуется «призраком». Встревоженный адмирал Альяра сразу приказал «Эркулесу» сбить приближавшийся к ним чужой самолет ракетой «Си Дарт», а «Треккеру» изменить курс, чтобы избежать перехвата и возможности проследить за ним до авианосца. Выпустить зенитную ракету эсминец не успел. Получив предупреждение СПО об облучении РЛС УО Тип 909, британец быстро спикировал вниз, уйдя в ее мертвую зону.
Фактически же «Си Харриер» № XZ451 никого не преследовал. Он поднялся с авианосца «Инвинсибл» с задачей произвести поиск морских целей в северо-западном направлении, куда улетел аргентинский самолет, засеченный кораблем радиолокационного дозора. Надо заметить, лейтенант-коммандер Уорд и командир авианосца кэптен Блэк проявили в этом деле поразительную прозорливость (по аргентинской версии, здесь не обошлось без помощи американцев и их разведывательного спутника). Флайт-лейтенант Йэн Мортимер должен был покрыть 200 морских миль на большой высоте и затем еще 40 миль, снизившись до 100 метров, после чего включить бортовой радар. И далее при отсутствии контакта с противником подняться на большую высоту, осуществить радиолокационный поиск по дуге и вернуться на авианосец. «Что мне делать, если я найду кучу кораблей, босс?» – спросил Мортимер комэска перед вылетом. На что тот ответил: «Если они станут стрелять в тебя, быстро убирайся к черту, но только после того, как ты их пересчитаешь!»
Достигнув назначенной точки, пилот включил БРЛС в режиме поиска с измерением дальности. Как он сам рассказывал по возвращении: «…не было ни сигналов об облучении, нигде не видно света. В тот момент я подумал, что мы ошиблись. Затем я включил радар, и, как мы и ожидали, начался ад! Следующее, что я понял, это то, что меня облучали всевозможные радары, включая систему управления огнем „Си Дарт“. Я насчитал четыре контакта с кораблями на дальности менее 25 миль. Очевидно, хотя бы один из них был Тип 42». Доклад пилота позволил заключить, что аргентинская авианосная группа, наконец, найдена: «Радар не мог определить типы кораблей, но, если там был эсминец Тип 42, значит, был и авианосец». Впрочем, этот вылет, произведенный по инициативе командира «Инвинсибла», фактически являлся разовой авантюрой. Сам командующий АУГ не расценивал «Си Харриер» как разведчик, поскольку дальность действия ЗРК «Си Дарт» значительно превышает возможности обнаружения надводных целей БРЛС «Блю Фокс». К тому же летчики 800-й эскадрильи жаловались на проблемы с использованием бортового радара. Поэтому флагманский «Гермес» на протяжении первых полутора суток боевых действий разведчиков не высылал.
В ранние часы 2 мая британская авианосная группа легла на курс SO, чтобы разорвать дистанцию с противником; корабли, принявшие участие в поиске ПЛ «Сан Луис» и ночном артобстреле Порт-Стэнли, спешили занять свои места в тактическом построении. Подводной лодке «Сплендид» ушло целеуказание, однако она все еще находилась слишком далеко, а когда вышла в указанный район, аргентинского авианосца там, конечно, уже не было. Боевой порядок TG 317.8 включал дальнюю зону ПВО – самолеты, несущие боевое дежурство в воздухе, и корабли радиолокационного дозора (эсминцы Тип 42 «Глазго», «Ковентри» и «Шеффилд», выдвинутые на 30 морских миль от центра построения соединения); ближнюю зону ПВО – эсминец «Глэморган», фрегаты «Алэкрити», «Эрроу», «Ярмут». В центре боевого порядка находились авианосцы, каждый в охранении фрегата Тип 22: «Гермес» в паре с «Бродсуордом», «Инвинсибл» – с «Бриллиантом». Вудворд именует эти корабли, оснащенные ЗРК «Си Вулф», «голкиперами». Здесь же располагались и вспомогательные судна КВФ «Олмеда» и «Рисорс», которым отводилась незавидная роль ложных целей при авианосцах на случай ракетной атаки. Фрегат «Плимут» незадолго до полуночи был отряжен к Южной Георгии на помощь эсминцу «Энтрим», если вдруг группа «Бельграно» направится туда, вместо того чтобы атаковать соединение Вудворда с юга. Этим, собственно говоря, вопреки надеждам аргентинского командования, и ограничилось все раздробление сил TG 317.8.
Для летчиков 3-й истребительно-штурмовой эскадрильи ВМФ Аргентины ожидание утренней атаки запечатлелось как «ночь банзая». Они считали себя практически камикадзе. Однако вместо отчаянной атаки все завершилось горькой фрустрацией. Сначала стих ветер, препятствуя запуску самолетов. Погода неожиданно и совсем нехарактерно для данных широт и времени года переменилась на практически штилевую, тогда как южнее Фолклендов бушевал шторм. Дело в том, что паровая катапульта авианосца была недостаточно мощной, поэтому для обеспечения хороших взлетных условий кораблю требовалось идти на большой скорости против ветра. Иначе приходилось ограничивать взлетный вес и, соответственно, бомбовую нагрузку и/или радиус действия самолетов. Сейчас же «25 мая» по своим техническим кондициям мог развить ход не более 18 узлов, а ветер, как описывает очевидец капитан 1 ранга Карлос Коли, «был нулевой, и море совершенно гладким, как вода озера Палермо в Буэнос-Айресе в безветренный день». Это означало снижение бомбовой нагрузки «Скайхока» до одной бомбы или укорачивание его боевого радиуса до крайне малого.
Из показаний контр-адмирала Альяры следственной комиссии Раттенбаха: «Как известно, авианосец из-за своей низкой скорости при запуске самолетов зависит от ветра. Этим определяется масса полезной нагрузки, которую могут нести самолеты. При условии нормальной скорости ветра в данной зоне, скажем, пятнадцать или двадцать узлов, самолеты могут иметь радиус действия порядка 200 миль с шестью пятисотфунтовыми бомбами. В ходе сближения с противником мне поступил доклад метеослужбы, что погодные условия со скоростью ветра менее десяти узлов сохранятся до следующего дня, что давало мне радиус действия самолетов в 70—80 миль с четырьмя пятисотфунтовыми бомбами, что я считал абсолютно неприемлемым. По этой причине я решил отменить атаку и отошел».
А в пять утра из Пуэрто-Бельграно поступил приказ прекратить боевое развертывание и вернуться на исходные позиции. «Вскоре после полуночи 1 мая, – пишет Рубен Моро, ветеран Мальвинской войны, член комиссии Раттенбаха и один из наиболее авторитетных аргентинских историков, – командующий TOAS завершил оценку обстановки и, поскольку оказалось, что адмирал Вудворд не собирается совершить высадку десанта, приказал командующему FT
